Леонид Рейман: "Приватизация позволит реализовать
потенциал "Связьинвеста"
Российская телекоммуникационная
отрасль стоит на пороге глобальных перемен. Вскоре в частные руки может
перейти холдинг "Связьинвест", а национальный оператор "Ростелеком"
готовится к потере монопольного статуса. Со следующего года может
заработать механизм универсального обслуживания, предусматривающий
субсидирование убыточных услуг сельской связи за счет отчислений от всех
операторов. А рынок мобильной связи ожидает выдачи лицензий на сотовую
связь третьего поколения. Обо всем этом и многом другом "Ведомостям"
рассказал министр информационных технологий и связи Леонид Рейман.
— Будет ли государство приватизировать “Связьинвест”?
— Приватизация “Связьинвеста” — это правильное направление движения. Но
это сложный процесс, учитывая размеры и значимость компании для рынка
связи и национальной безопасности. Существует комиссия Минэкономразвития,
в которую входим и мы. Она отрабатывает базовые принципы, которые
необходимо реализовать при приватизации “Связьинвеста”.
В программе приватизации на 2004-2005 гг. есть некоторое количество
стратегических предприятий, судьба которых должна определяться конкретно
по каждому из них. “Связьинвест” входит в их число. Минэкономразвития
дорабатывает проект указа президента, описывающий процедуру и особенности
приватизации “Связьинвеста”. Указ должен вывести предприятия
“Связьинвеста” из списка компаний, не подлежащих продаже, и определить
некоторые особенности приватизации.
— Насколько серьезные ограничения будут наложены на “Связьинвест”
при продаже? Известен ли объем пакета?
— Предлагается механизм непосредственного участия государства в
процедуре управления. Государство, возможно, и не будет являться
акционером. Это не значит, что будет продаваться сразу весь пакет (75%
минус 1 акция), но разработанные механизмы позволят государству независимо
от его доли в акционерном капитале остаться участником принятия решений,
иметь право вето по вопросам, представляющим стратегический интерес для
государства и массового потребителя услуг связи, чьи права должны быть
надежно защищены.
Есть две модели государственного участия в управлении приватизированным
холдингом. Первый механизм — “золотая акция”, он прописан в законе “Об
акционерных обществах”. Механизмы государственного контроля можно
прописать и в уставе. Это тоже хороший вариант, он успешно работает во
многих странах мира.
— “Связьинвест” планируется продавать с “Ростелекомом” или без?
— Планируется продажа акций самого холдинга “Связьинвест”. В
последующем нам придется решать вопрос о том, переводить ли “Связьинвест”
на единую акцию или развивать его как межрегиональные компании (МРК), т.
е. выбрать между европейской и американской моделями развития
телекоммуникационной отрасли.
— Государственный контроль будет распространяться на все составные
части “Связьинвеста”?
— Да.
— Кто, на ваш взгляд, был бы оптимальным инвестором “Связьинвеста”?
— Тот, кто был бы заинтересован в развитии самого “Связьинвеста”, в
увеличении его рыночной стоимости, а не в продаже и перепродаже акций.
Холдинг имеет хороший потенциал для развития, но чем дольше “Связьинвест”
не будет приватизирован, тем труднее будет реализовать потенциал.
— Каковы планы правительства в отношении демонополизации “Ростелекома”?
Недавно появились сведения, что лицензии на дальнюю связь начнут
выдаваться уже осенью. Когда может появиться первый конкурент
“Ростелекома” — второй национальный оператор дальней связи?
— Либерализация рынка услуг дальней связи обсуждается уже давно,
впервые эта задача появилась в Концепции рынка услуг связи, которую
правительство утвердило в 2001 г. Проблемой была нерыночная непрозрачная
модель перекрестного субсидирования, которое осуществлял “Ростелеком”.
Благодаря балансировке тарифов и взаиморасчетов за эти годы удалось
существенно сократить эту функцию “Ростелекома”. Мы считаем, что до конца
года сведем ее к разумному минимуму. После этого можно будет, не опасаясь,
выдавать лицензию другим компаниям. Вполне реально, что в начале
следующего года появится компания, которая будет заниматься тем же самым
бизнесом, что и “Ростелеком”.
— Я слышал, что у “Связьинвеста” есть планы вернуть контроль над
МГТС путем объединения его с “Центртелекомом”…
— Никогда не участвовал в подобного рода дискуссиях, хотя слышал о
таком варианте. Он не исключен. Нынешние акционеры МГТС могут идти двумя
путями: развивать компанию самостоятельно с проведением IPO или включить
ее в межрегиональную компанию Центрального федерального округа, получив
там соответствующую долю акций, с дальнейшим IPO самого МРК Центрального
округа. Оба варианта интересны. Какой выбрать, решать акционерам.
— Как вы оцениваете роль “Альфа-групп” в российской
телекоммуникационной отрасли?
— “Альфа-групп” в последнее время активна на рынке телекоммуникаций.
Тот факт, что они недавно объявили о создании “Альфа-Телекома”, говорит о
том, что компания будет продолжать заниматься этой деятельностью и дальше.
У них два неплохих актива — Golden Telecom и “ВымпелКом”. Обе компании
котируются на бирже, я надеюсь, что они будут продолжать развиваться.
— У “Альфы” еще есть пакет в “МегаФоне”…
— По этому поводу идет определенная дискуссия, которая даже перешла в
судебную плоскость. Если права “Альфа-групп” на акции “Мегафона”
подтвердятся в суде, на рынке появится собственник одновременно двух из
трех крупнейших операторов мобильной связи.
— Что вы скажете по поводу аналитической записки Национального
антикоррупционного комитета (НАК), в которой сделан вывод о том, что вы
входите в “группу интересов и влияния”, своей деятельностью в
телекоммуникационной отрасли причинившую государству ущерб в $620 млн. Вы
знакомы с этим документом?
— Документ абсолютно популистский, никакой существенной информации в
нем не содержится. Та версия документа, которую мы получали в министерстве
с вопросами от г-на [и. о. председателя НАК Кирилла] Кабанова была
проработана. Мы написали ответ по всем интересующим его вопросам и более
министерство в этой истории не участвовало.
— Как вы охарактеризуете само содержание аналитической записки?
— Это описание различного рода рыночных сделок, которые произошли за
последние 15 лет, которые, с точки зрения антикоррупционного комитета, о
чем-то свидетельствуют. Мне кажется, что они ни о чем не свидетельствуют,
и более того, часть сделок, которые там описаны, одобрялись собраниями
акционеров, советом директоров, аудировались аудиторами на протяжении этих
лет. Иными словами, все сделки были добросовестные.
Я думаю, вся эта история связана с ожесточением конкуренции в отрасли,
что обусловлено небывалым ростом российского телекоммуникационного рынка.
Особенно ярко это проявляется в последнее время, когда государство
вплотную подошло к приватизации “Связьинвеста”.
— На телекоммуникационном рынке существует загадочная холдинговая
структура под названием “ГРОС”. Она считается неким стратегическим центром
принятия решений. Что это за структура? Это действительно “мозговой
центр”?
— Не могу ничего сказать. Слышал, что такая компания существует. Чьим и
каким центром она является, надо спрашивать саму компанию.
— На днях вы вошли в состав комиссии, которая будет заниматься
разработкой новых паспортов для россиян — с биометрическими параметрами.
Каким и когда будет новый паспорт?
— Правительство предпринимает серьезные шаги для интеграции России в
международное пространство. Сегодня весь мир переходит на документы,
идентифицирующие личность, которые имеют больше степеней защиты, чем
раньше. Раньше это были машиночитаемая строка и фотография. Сейчас
вводятся дополнительные технологии: голограмма, цифровая фотография,
которая позволяет получать более четкое изображение, и, конечно,
биометрические данные. Предполагается, что паспорт будет иметь встроенный
чип, который позволяет бесконтактно снимать информацию.
— Какие именно биометрические данные будут зафиксированы в новом
документе — отпечатки пальцев, радужная оболочка глаза, что-то еще?
— Мы не будем вводить специальные российские параметры, а будем
следовать мировым рекомендациям. Окончательного решения по обязательной
биометрии нет. Пока рассматриваются две биометрических технологии —
дактилоскопическая и радужная оболочка глаза.
— Речь идет только о загранпаспортах?
— В первую очередь о загранпаспортах. По-видимому, те паспорта, которые
сегодня находятся на руках, будут продолжать действовать. Рассматривается
идея вклеивать в паспорт специальный стикер, который будет нести
дополнительную информацию, чтобы не менять паспорта. Но по мере того как
срок действия старых паспортов будет заканчиваться, они будут заменяться
на паспорта нового типа.
— Когда должна заработать новая система?
— В 2006 г. Система состоит из нескольких блоков. Мы отвечаем за
информационный блок — формирование баз данных и создание
телекоммуникационной инфраструктуры, которая связывает пограничные
переходы, базу данных в единое целое.
— Что делает Мининформсвязи для поддержки IT-отрасли вообще и
офшорного программирования в частности?
— Мы внесли в правительство три концепции: развития рынка
информационных технологий, применения IT в органах государственной власти
и информатизации в регионах. Эти концепции должны лежать в основе
государственной политики по развитию информационных технологий. Мы
планируем, что правительство рассмотрит их до конца октября.
— Какие цели у государства в этой области?
— Об этом довольно сложно говорить, поскольку есть проблема с
измерением рынка. Госкомстат оценивает IT-экспорт в $300-350 млн в год.
Сам рынок считает, что речь идет о $500-550 млн в год.
Анализируя предыдущие четыре года, мы видим, что этот рынок растет
примерно на 70-80% в год. С этой цифрой все более-менее согласны. Если
исходить из этого, то в следующем году мы можем иметь $1 млрд экспорта, а
еще через год — $2 млрд. Это очень важно, если стоит задача удвоения ВВП.
Традиционные, сырьевые отрасли экономики растут на 3-4% в год, и
необходимо каким-то образом обеспечить более быстрый экономический рост.
Экспорт IT-продуктов — очень выигрышная тема, потому что капиталовложения
относительно маленькие, а эффект большой.
— Какова судьба программы “Народный компьютер”, о которой так много
говорилось раньше? Такое впечатление, что о ней уже забыли.
— Это правда. Сама по себе программа очень важная и интересная. Ее
инициатором выступало министерство и сами компании-поставщики. Они были
готовы поддерживать покупателя компьютеров. Подобные проекты есть в
концепции развития IT-рынка. “Народный компьютер”, наверное, не будет
федеральной целевой программой, а станет либо самостоятельной
ведомственной программой, либо частью ФЦП “Электронной России”.
— Рынок очень волнует, каким будет размер отчислений в фонд
универсального обслуживания.
— Сегодня идет речь об отчислениях от оборота компаний-операторов в
размере около 1%, может, 1,5%.
Мы хотим, чтобы этот механизм был прозрачным и абсолютно подконтрольным
обществу, депутатам Госдумы и Совета Федерации. Идет отработка документов,
в ней участвуют, в частности, эксперты Мирового банка, российская компания
“БДО Юникон”. После того как будет разработан пакет документов, он будет
предложен рынку для обсуждения.
— Раньше говорилось о 3%…
— Я считаю, что исходя из нынешних задач 1-1,5% было бы достаточно.
Если механизм нормально заработает и операторы почувствуют определенный
интерес, никто не мешает впоследствии пересмотреть ставку.
Сегодня мы ставим перед собой задачу иметь хотя бы по одному
телефону-автомату в каждом населенном пункте, а, например, в Швеции к
универсальной услуге отнесен широкополосный доступ в Интернет для каждой
квартиры. В Финляндии, где тоже работает механизм универсальной услуги,
поставлена цель обеспечить широкополосный доступ для каждой финской семьи
со скоростью передачи данных 11 мегабит в секунду. И они должны это
реализовать в течение 2005 г. И финансируется это из резерва
универсального обслуживания.
У идеи универсального обслуживания огромное количество оппонентов, ими
выступают крупные компании. Мы готовы дискутировать с ними сколько угодно,
но основная идея этого механизма — обеспечить связь там, где экономика
региона не позволяет. Это, по сути, борьба с бедностью. Это и есть
социальная ответственность бизнеса. О ней много говорят, но как доходит до
дела, обнаруживается много аргументов против того, чтобы это дело
исполнять.
Этот механизм очень важен и с точки зрения воспитания рынка. Абонент,
почувствовавший прелести телекоммуникаций, становится потенциальным
клиентом для всех операторов, он будет больше и больше денег тратить на
покупку услуг связи.
— Операторы наверняка предлагают различные варианты телефонизации
удаленных регионов. Какие из них вам наиболее симпатичны?
— Принцип универсального обслуживания означает, что все операторы
равны. Любой оператор — самый большой, самый маленький, с государственным
участием или абсолютно частный, — если он решил заниматься этой
деятельностью, имеет право на компенсацию из резерва национального
обслуживания. С точки зрения технологий никакого универсального решения
быть не может. В нетелефонизированных районах Московской области активно
развивается так называемый радиотаксофон. Поскольку область покрыта уже
всеми тремя большими операторами сотовой связи, установка таксофона —
самое простое мероприятие. А небольшие населенные пункты в Центральной
России или на Севере эффективнее обеспечивать связью посредством
спутниковых технологий, потому что расстояние между этими пунктами очень
большое. Заодно будет решен не только вопрос установки таксофона, но и
подачи телевидения и Интернета в школы.
— Каким будет третье поколение сотовой связи (3G) в России?
— Думаю, что мы будем продолжать линию, связанную с российскими
международными обязательствами, — поддерживать стандарт UMTS для развития
третьего поколения. Технически мы уже готовы выдавать лицензии и объявлять
конкурсы на 3G. Но мы не очень форсируем процесс. Сотовые операторы
активно развиваются в российских регионах. Выдача лицензий третьего
поколения неизбежно приведет к тому, что операторы начнут реализовывать
эти лицензии, строить сети 3G-поколения и вкладывать в них деньги.
Соответственно, это может сократить темпы развития сетей второго
поколения. При этом операторы будут инвестировать средства в 3G в крупных
городах — Москве, Санкт-Петербурге, где и так со связью все в порядке.
Потребителей услуг третьего поколения сегодня не так много, потому что
операторы, создавшие подобную систему, предоставляют практически те же
самые услуги, что и сети второго поколения.
Оборудование для сетей 3G также вызывает определенные нарекания у
операторов. Поэтому сомнительно, стоит ли сегодня торопиться с введением
сетей 3G.
В конце следующего года в России могут наступить некое насыщение и спад
темпов развития. Если в этом году у нас будет 60 млн сотовых абонентов или
чуть больше, то на 100 жителей России будет приходиться около 50 аппаратов
— это очень высокий уровень. В тот момент, когда темп роста начнет падать,
как раз и можно предложить операторам позаниматься новыми технологиями и
услугами. Я надеюсь, что к этому моменту в мире создадут более
совершенное, надежное и дешевое оборудование, а операторы будут готовы
предложить абонентам интересные, хорошо проработанные услуги.
— Можно рассчитывать на запуск сетей в 2006 г.?
— Да, это вполне реальный срок.
— Значит, лицензии могут быть выданы уже в 2005 г.?
— Можно и в 2005 г. В течение последних четырех лет мы умышленно не
хотели выдавать лицензии. Потому что, как показывает опыт европейских
стран, вся история с выдачей лицензий третьего поколения негативно
сказалась на судьбе многих операторов, некоторые обанкротились.
— Получается, что сотовый оператор “Скай Линк”, работающий в
стандарте CDMA-450, так и останется во втором поколении и не получит
лицензии 3G?
— Да. Мы никогда не считали, что технология, на которой развивается
“Скай Линк”, — это технология третьего поколения. Ее можно называть “два
плюс” или “три минус”. С одной стороны, она позволяет повысить скорость
передачи, но у системы существует целый ряд принципиальных ограничений.
Например, пропускная способность: “Скай Линк” не может обслуживать сегодня
большое количество абонентов.
Развитие этого стандарта в мире находится под вопросом. Мы занялись
этим стандартом, поскольку он очень хорошо вписывается в идеологию
модернизации сетей первого поколения. Я могу четко сказать, что никаких
планов дать “Скай Линку” лицензию на третье поколение сегодня нет.
Александр Борейко
Ведомости
|